Чисто по-русски. Говорим и пишем без ошибок [litres] - Марина Александровна Королёва

Когда нас хотят поставить в затруднительное, неприятное положение, подвести под наказание, мы, действительно, не задумываясь, говорим: «Он хочет меня под монастырь подвести». Повторяя вопрос секретарши, спросим – при чем здесь монастырь? Для того, чтобы это понять, надо выяснить, откуда взялось это выражение – «подвести под монастырь».

Можно сказать, что выражение наверняка исконно русское, не заимствованное. Из Словаря русской фразеологии под редакцией А. Бириха становится понятно, что версий его происхождения как минимум три. Начнем с первой. Возможно, говорит словарь, оборот возник потому, что в монастырь уходили люди, у которых были большие неприятности в жизни. По другой версии русские проводники подводили врагов под стены монастырей, которые во время войны превращались в крепости. Эта версия кажется весьма правдоподобной.

А третья… Как считает словарь, это выражение могло быть связано с тяжелой жизнью женщин в царской России. Только сильная родня могла уберечь женщину от побоев мужа, добившись защиты у патриарха и властей. В таком случае жена «подводила мужа под монастырь» – его ссылали в монастырь «на смирение» на полгода или год. В общем, и здесь ищите женщину! Ну конечно, кто же еще может под монастырь подвести.

Подпись и роспись

Смешать слова – пара пустяков, особенно если они так похожи. Например, листает референт ведомость. «Здесь двух росписей не хватает», – говорит он. И говорит неправильно. При ближайшем рассмотрении слово «роспись» в данном случае оказывается неуместным, стоит лишь заглянуть в толковые словари. Первое его значение – инвентарь, письменный перечень чего-либо (например, роспись доходов и расходов). Второе: если кто-то что-то расписывает, разрисовывает красками – стены, например, – вот это и будет роспись стен.

Теперь вернемся к нашему случаю: референт, ведомость. Очевидно, что в ведомости не инвентарь и не что-то, разрисованное красками. То есть не «роспись». Что же тогда? Ну конечно, «подпись»! В ведомости не хватает двух подписей, или двух собственноручно написанных фамилий сотрудников.

Интересно вот что: слово «подпись» литературное, «роспись» – тоже. Но если вы предлагаете кому-нибудь «поставить роспись», то сразу переходите на просторечие.

Почему «роспись» вдруг возникает вместо «подписи»? Первое, что приходит в голову – они похожи, у них и корень общий, немудрено перепутать! Но, кажется, не обошлось тут без третьего слова – «расписка». Это документ с подписью, который подтверждает получение чего-нибудь. Можно еще предположить, что человек неправильно понимает значение слов «подписаться» и «расписаться». Подписаться – это поставить подпись, расписаться – поставить что?.. По ложной аналогии может получиться, что роспись. Но это не так! Когда люди расписываются, они тоже ставят подпись.

Итак, «роспись» вместо «подпись» использовать нельзя – если, конечно, вам важно говорить правильно.

Подростковый

Слово, с которым словари всё никак не могут разобраться. Только «подро́стковый», твердил Словарь ударений Ф. Агеенко и М. Зарвы всех изданий (до 2000 года). На ударении «подро́стковый» настаивал и Орфоэпический словарь под редакцией Р. Аванесова, хотя и допускал вариант «подростко́вый». Не нужно быть языковедом, чтобы заметить, что все вокруг говорят только о «подростко́вых врачах», «подростко́вых проблемах», «подростко́вых лагерях», «подростко́вом возрасте», наконец, «подростко́вой одежде».

А что обычно происходит в таких случаях – когда все вокруг говорят, а словари сопротивляются? Увы, путь только один: если вариант, как вирус, охватывает всё больше и больше носителей языка, норма в конце концов «сдвигается» – неохотно, но «сдвигается». То есть меняется. И очередной словарь просто вынужден со временем это зафиксировать.

Так и произошло: в 2000 году Словарь ударений Ф. Агеенко и М. Зарвы признал, наконец, вариант «подростко́вый» единственно правильным. Впрочем, в большинстве словарей вы обнаружите и «подро́стковый», и «подростко́вый». Они сейчас совершенно равноправны.

Подручный и сподручный

Одна буква иногда может провести довольно резкую черту между словами. Вот работает, к примеру, слесарь с тремя подручными. То есть с теми, кто помогает ему в работе, с помощниками. Но он работает именно с «подручными», а не со «сподручными», не так ли? Вообще же в арсенале языка есть целых три похожих слова, которые, несмотря на сходство, лучше бы различать. Это «подручный», «сподручный» и «сподручник».

Сначала «подручный». Как мы уже выяснили, подручный – это помощник (в значении существительного). Хотя «подручный» – это и прилагательное: находящийся под руками, поблизости (подручный инструмент, подручные средства). Что до помощников, то они, как известно, могут быть разными: помогать можно в хороших делах, а можно в таких, о которых лучше не вспоминать… Так вот, о подручном могут говорить не только с одобрением, но и пренебрежительно, с неприязнью: «Разве вы не знали, что он был подручным палачей?»

Что интересно: подобного значения нет у слова «сподручный»! Во-первых, сподручным называют все удобное, подходящее, легко исполняемое. «Вот это мне сподручно!» – можем мы сказать. А можем так: «Нет, ехать туда мне сегодня не сподручно». Замечу только, что литературным такое употребление слова «сподручный» назвать никак нельзя, да и само это слово словари считают просторечным и устарелым. Поэтому говорить о ком-то, что он пошел «в сподручные» к столяру, лучше не надо. Скажите – «в подручные».

Было еще и третье слово того же ряда, «сподручник». И тоже значило «помощник»! Но вот его словари безусловно относят к устарелым и областным, а потому увидеть и услышать его шансов у нас почти нет, разве что в каких-нибудь исторических романах. Так же, как и «подручник», совершенно вышедшее из употребления (рядом с ним ставят помету историческое). «Подручник» – тот, кто находился под властью, под рукой.

Каков итог? В активном употреблении осталось слово «подручный». Что касается «сподручного», то это слово не выходит за границы просторечия. А уж «подручник» и «сподручник» – это история, далекая история.

Пожарный и пожарник

Многие припоминают, как в школе им объясняли, что только жук может называться «жук-пожарник». А те, кто тушат пожары – пожарные. Однако школьные объяснения забылись, и я периодически слышу, что пожарных по-прежнему называют «пожарниками». Всякий раз отмечаю про себя, что, кажется, это ошибка, но на том всё и заканчивается, пока очередное сообщение о пожаре не побуждает меня заняться небольшим расследованием.

В Орфоэпическом словаре под редакцией Р. Аванесова присутствуют и «пожарный», и «пожарник», но, естественно, без всяких пояснений, поскольку словарь регулирует прежде всего произносительные нормы.

Дальше – Толковый словарь С. Ожегова. Здесь-то нам и должны всё растолковать. Итак, пожарный – это работник пожарной команды (что мы знали и без словаря). Минуточку, а что же «пожарник»? Он тоже здесь. Представьте себе – то же, что «пожарный». Получается, правильно будет и так,